Переосмысление афганской войны: все должно быть вовремя

Первый вице-спикер Законодательного Собрания Новосибирской области Андрей Панферов был участником той кампании. Накануне Дня защитника Отечества он рассуждает о том, Южный поход – так его называют сами офицеры, стал концом войны двух полярных миров.

— Только сейчас, через 30 лет мы стали вдруг осознавать, что солдат и офицер Советской армии, выполняя свой интернациональный долг, воюя на территории другой страны, на самом деле выполнял боевую задачу, поставленную государством. Выполнял грамотно и умело. В начале девяностых некоторые политики пытались очернить образ офицера, его отношения к личному составу. Я же был свидетелем совершенного иного: жестко спрашивали за потери и болезни, которые были в войсках – например, желтуха и тиф, — вплоть до того, что из партии исключали и снимали с должностей. Поддерживали дисциплину и боевой дух, но палку не перегибали.

По прошествии лет, когда изменилось геополитическая обстановка, стало понятно, какую миссию несла Сороковая армия в Афганистане: сдерживала ту скверну, которая сейчас распространяется. И, к сожалению, выход из войны был не тем, который был бы возможен и нужен. В девяностых воинам-афганцам просто гикали в спину, критиковали, оскорбляли. А ведь эти закаленные люди с их опытом, активной жизненной позицией, могли быть использованы в качестве передового отряда для построения и укрепления государства. Но нет — мы потеряли их. В большинстве своем они не смогли реализоваться. Кстати, эти офицеры — бывшей Советской армии, — служили и во время Первой чеченской войны. И не дали в итоге разрастись этой раковой опухоли по территории Кавказа. Вторая чеченская война четко расставила приоритеты…Но первую кампанию почему-то неблагодарно забыли. Я считаю, что переосмысление афганской военной операции необходимо, это - трагедия нашего народа.

Часто спрашивают: что мы можем сделать для афганцев сейчас? А они многого и не требуют. Они, не то чтобы смирились, просто относятся ко всему философски. Когда они были молодыми и ждали какого-то ответа от своей страны, этого ответа не было. Сколько их сгинуло в девяностых годах? Чем они только ни занимались…и куда они только сами себя ни пристраивали. Поэтому я думаю, что даже если их всех сейчас собрать — они вряд ли что-то будут требовать. Нужно понимать, что эти люди просто успокоили в себе те порывы и чувства, которые бушевали раньше. Человек только поначалу бывает инициатором. А потом — в большинстве случаев, — становится философом. Нет, он на себя не плюнул. Просто приоритеты стали другие. Все-таки, все должно быть вовремя.

Источник