Владивосток во время ГКЧП жил обычной жизнью

30 лет назад, 19 августа 1991 года, в 4 часа утра по Москве в отдельных местностях СССР было введено чрезвычайное положение. По мнению инициатора такого шага – Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), это соответствовало «требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка», сообщает gvidon-sk.ru.

Предполагалось, что режим ЧП будет действовать шесть месяцев. Но решительности путчистов хватило ровно на три дня, которые разделили историю страны на «до» и «после». Новая эпоха, благодаря ГКЧП, началась и в жизни «Владивостока» – редакция взяла судьбу издания в свои руки. Точно так же, как народ России взял свою судьбу – в свои.

Белый квадрат вместо белого флага

Вторник, 20 августа 1991 года. «Владивосток», как и многие центральные и региональные издания, выходит с белым квадратом на первой полосе. Это протест, но не против ГКЧП (на момент сдачи номера еще не было до конца понятно, что происходит в Москве. – Прим. ред.), а против «грабительской политики ведомств по отношению к читателям». Журналисты возмущались безудержным ростом цен на газетную бумагу (тонна подорожала с 280 рублей до почти 3 тысяч!) и почтовых тарифов, апеллируя к президенту Советского Союза. «Нельзя допустить, чтобы с таким трудом завоеванная гласность была задушена не политическими, а экономическими удавками», – резюмировала свое обращение редакция «В».

Однако в этот день на первом плане была все-таки политика, а не экономика. Ведь анонс над названием издания пугал своей определенностью: «Вчера в СССР введено чрезвычайное положение». А под обращением коллектива газеты к читателям был опубликован указ вице-президента Геннадия Янаева о том, что теперь именно он, а не Михаил Горбачев исполняет обязанности главы государства. Заявление ГКЧП в этом номере тоже опубликовали, но гораздо дальше передовицы…

Со ссылкой на московских коллег редакция «В» сообщала, что «в Москве вчера было спокойно: заседал Моссовет, работал президент России Борис Ельцин, на окраинах города видели легкие танки». Судьба главы СССР Михаила Горбачева на тот момент оставалась неизвестной, предполагалось лишь, что он заблокирован на собственной даче. И пока ясности насчет будущего Михаила Сергеевича не было, на этой же полосе «В» рассуждал о его, возможно, последнем указе, создававшем стимулы для производства товаров народного потребления.

«Владивосток» – за свободу! Но и за объективность

Среда, 21 августа 1991 года. Следующий номер «В» открывался Указом президента России Бориса Ельцина, в котором создание ГКЧП называлось попыткой государственного переворота, сам комитет – антиконституционным органом, а его деятельность – государственным преступлением. Ельцин переподчинял себе все действующие на территории РСФСР союзные органы власти, включая структуры КГБ, МВД и Минобороны. А республиканской прокуратуре предписывалось привлекать к уголовной ответственности должностных лиц, которые попытаются выполнять указания ГКЧП.

Тон указа явно требовал от каждого представителя власти сделать выбор: либо ты за ГКЧП, либо за руководство РСФСР. Но тот же самый выбор в эти дни делал каждый трудовой коллектив и каждый гражданин.

«Мы все – патриоты своей Родины, но все мы разные: одни из нас приветствуют появление «железной руки», другие начали возводить оборонительные баррикады в Москве около здания, где располагается законно избранный Верховный Совет России… Кого больше? Судя по всему, определенность наступит уже в ближайшие дни. И не дай Бог, нам – патриотам своей Родины – перессориться друг с другом и опять разделиться на красных и белых», – обозначил свою позицию здесь же, на первой полосе, заместитель главного редактора «В» Андрей Холенко.

Журналисты газеты пообещали читателям, как и прежде, выполнять свой профессиональный долг – давать объективную и разностороннюю информацию без каких-либо личных оценок. Добавляя, что, как граждане России, они на стороне законно избранной российской власти.

Обещание редакции было исполнено: в номере мирно соседствовали заявление об антиконституционном характере путча и постановление ГКЧП (пункт 8 которого устанавливал контроль государства над СМИ); призывы Ельцина и Хасбулатова к всеобщей забастовке и недоумение коллектива ТЭЦ-2 по этому поводу…

А в столице тем временем разворачивался финальный акт исторической драмы.

Кровопролитие отрезвляет

Четверг, 22 августа 1991 года. «На улицах Москвы пролилась кровь», – с этих слов начиналась газетная передовица. Краткая заметка о том, как лояльные ГКЧП войска попытались «зачистить» Москву от баррикад, на первый взгляд, не оставляла места для оптимизма…
Но это лишь казалось: главный материал первой полосы редакция посвятила не смертям в столице, а рождениям во Владивостоке. Репортаж из роддома, с судоремонтного завода, со стройплощадки и с причалов ВБТРФ внушал спокойствие – люди в основном поддерживали Бориса Ельцина, но не внимали его призыву бастовать. А значит, жизнь в нашем городе шла своим чередом.

Был краткий репортаж и с митинга в поддержку Ельцина, что прошел на центральной площади Владивостока: «… страсти кипели, но народ вел себя дисциплинированно». Также сообщалось, что накануне на гострассе видели колонну легких танков, которая потом свернула в сторону Шаморы. Начальник Владивостокского гарнизона генерал-майор Александр Шерегеда в блиц-интервью «В» заявил о том, что все части гарнизона живут обычной жизнью, и пообещал не бряцать оружием: «В верхах пусть сами разбираются между собой, а мы будем верны Уставу вооруженных сил».

Продекларировав объективный подход к происходящему в стране, редакция дала возможность высказаться представителям разных политических партий – от демократов до КПСС. Правда, с «умом, честью и совестью» той эпохи разговор у журналистов складывался непросто. Первый секретарь краевого комитета КП РСФСР Анатолий Головизин посчитал, что давать какие-либо оценки событиям 19 августа еще преждевременно, и попросил сохранять спокойствие и трудовой ритм. Головизин, как и второй секретарь горкома КПСС Анатолий Карпенко (именно он остался «на хозяйстве» в дни ГЧКП. – Прим. авт.), с которым удалось пообщаться корреспонденту «В», призвал дождаться намеченной на 26 августа сессии Верховного Совета СССР, которая должна была «прояснить ситуацию».
Однако прояснять ничего не пришлось – ГКЧП сдался, отрезвев после пролитой крови.

Редакция прощается с горкомом

Пятница, 23 августа 1991 года. С учетом разницы во времени это был первый номер «В» после победы демократических сил в противостоянии на улицах Москвы. Именно так – «Победа» – назывался главный материал первой полосы, который усиливали другие заголовки: «Путчисты арестованы» и «Авантюристы за все ответят».

«Разбор полетов» продолжался на других полосах газеты. Журналисты рассказали, как (без)действовали в дни путча депутаты горсовета и крайсовета, горком и крайком партии. Фоном шла заметка о митинге, на котором горожане требовали отставки председателя президиума Приморского краевого Совета народных депутатов Алексея Волынцева за его «выжидательную позицию».

Она, эта позиция, через несколько дней круто изменит ситуацию в самой газете, фактически открыв новую эпоху в истории «В». А Волынцев выполнит требование митинга, уйдя в отставку.

Вторник, 27 августа 1991 года. Начиная с этого номера «В», в составе учредителей издания больше не указывался Владивостокский горком КПСС. Учредительские права газеты «Владивосток» были закреплены исключительно за ее журналистским коллективом – это отразили в новом уставе «В». Кстати, дать редакции право на самоопределение журналисты предлагали горкому и горсовету еще в начале августа. Горсовет курс «В» на независимость поддержал. А представители горкома делать это отказались, сочтя вопрос несвоевременным.

Однако после провала ГКЧП их уже никто не спрашивал.

Подшивку «В» за август 1991-го листал Александр САЛКОВ.

Источник